Публикации

Юрий Крупнов: Новый Дальний Восток. 2017-й год

ОГЛАВЛЕНИЕ

• 2017 год
• Восточное кольцо развития страны
• Собирание Дальнего Востока России
• Соевый геостратегический пояс
• Новые города и урбанизация
• Неожиданные Камчатка и Сахалин
• Дальневосточное здоровье
• Новая миссия Сибири
• Колонизация Марса
• «Парит сияющий Фавор…»
• Восточный коридор развития
• Небо здесь высокое…

2017 год

К 2017 году Дальний Восток России в полной мере обрёл черты центра мирового развития.
Не было ни одной мировой проблемы, которая бы не была точно и полно поставлена по отношению к территории этого макрорегиона и не превращена в предмет целенаправленной работы лучших культурных, научных, административных и экономических сил России и мира.

Именно благодаря своему Дальнему Востоку Россия вновь обрела мировое лидерство и стала мировым законодателем мод.

Вот уже почти десять лет здесь происходит самое интересное, и каждый уважающий себя молодой человек с амбициями стремится любыми правдами и неправдами стать жителем Дальнего Востока - чтобы делать заслуженную карьеру, становиться профессионалом и выделываться в личность.

Один из зарубежных экспертов сравнил происходящее на Дальнем Востоке с запуском первого человека в космос – настолько неожиданным и судьбоносным оказались результаты реализации новой восточной политики руководства России.

В основе новой восточной политики лежала доктринальная идея превращения в 15 лет, в три пятилетки, российского Дальнего Востока не только в современное по социально-экономическим стандартам пространство жизни, но и в локомотив российского развития в целом.

Неудивительно, что наш Дальний Восток давно уже перестал быть «далёкой окраиной» страны и стал равномощным Москве и Санкт-Петербургу центром. Страна, наконец, уже не похожа на уродливого головастика с маленькой «головкой» на крайнем западе, где оборачивалось до 75 процентов всех российских финансов, и стала обретать черты равновесной «гантели» или «диполя».

Первая пятилетка развития Дальнего Востока должна была подготовить основы для реализации новой восточной политики и начать критически важные проекты развития. Первая пятилетка получила название «План «Восток».

Вторая пятилетка, завершающаяся в этом году, должна была завершить строительство и ввод в строй основных объектов плана «Восток» и заложить основы для управления Россией с дальневосточных территорий.

Начинающаяся в следующем году третья пятилетка развития Дальнего Востока должна закрепить новую реальность и лидерство российского Дальнего Востока, обеспечить связность и необходимую мощь всей страны.

Dalnyi Vostok как когда-то и sputnik также вошло в лексиконы всех основных языков мира. Dalnyi Vostok теперь однозначно воспринимают как российский Дальний Восток, а для остальной Северо-Восточной Азии по инерции употребляют Far East, а чаще нероссийская Азия.

Представленная ниже работа является обзором происходящего сегодня на Дальнем Востоке и первым анализом решений знаменательного 2008 года, когда руководством России было принято решение об опережающем развитии дальневосточного Зауралья, составляющего почти 40 процентов от всей территории страны.

Восточное кольцо развития страны

Одной из ключевых задач плана «Восток» стало создание опорного каркаса расселения и базовой внутренней достаточности Дальнего Востока России.

Эту задачу был призван решить проект «Восточное кольцо развития России на основе транспортного кольцевого железнодорожного пути «Камчатка – Магадан – Якутск – Тында – Свободный – Комсомольск-на-Амуре – Сахалин».



За неполные десять лет был создан не только единый непрерывный дальневосточный железнодорожный путь, но и вокруг него организовано несколько коридоров развития (подробнее о них писали ещё в 2007 году Ю. Громыко и Ю. Крупнов в брошюре «Транспортное цивилизационное продвижение — конкретный сценарий развития России» (http://www.kroupnov.ru/news/2007/01/25/10509). Подробнее об одном из них – Восточном коридоре развития – ниже.

К 2010 году был достроен АЯМ (Амуро-Якутская магистраль), связавший БАМ и Якутск, и начато строительство железной дороги от Якутска до Магадана и далее на Петропавловск-Камчатский, а также дороги Селихино – Лазарев (Хабаровский край), далее - моста на Сахалин (http://mostsakhalin.ru) и от местечка Погиби сквозной железной дороги вдоль Сахалина на юг.

Большая часть из этих линий была в Стратегии развития железнодорожного транспорта России до 2030 года запланирована к реализации «после 2015 года», что на деле означало перенос начала работ по ключевым для Дальнего Востока магистралям в далёкие сроки, за которые никто по сути не отвечал. Но благодаря пятилетке развития Дальнего Востока (плану «Восток») сроки были резко сдвинуты.

Был изменен и статус этих железных дорог – из категории «социальные» они были переведены в категорию «стратегических».

Принятие соответствующего решения имело также и большой внутренний политический смысл. До того момента высокоскоростные дороги обсуждались исключительно для центральной части России (Из Москвы до Санкт-Петербурга, Сочи и Нижнего Новгорода). Теперь же первые высокоскоростные магистрали пришли и на дальневосточную землю.

Появилась такая немыслимая ранее реальность как Камчатская железная дорога. Сторожилы вспоминают, что когда в 2008 году министерство транспорта и руководство ОАО «Российские железные дороги» приняли решение о строительстве в составе Дальневосточной железной дороги Камчатской железной дороги, то скептики посмеивались над назначенным начальником – мол, начальник без дорог. Они, конечно, были правы, поскольку тогда протяжённость железнодорожных путей в Камчатском крае составляла 0 километров, что с какой-то даже своеобразной гордостью было прописано во всех справочниках. Однако бодрая консолидированная работа привела к тому, что уже через пять лет дорога появилась и стала одной из самых современных и высокотехнологичных в России.

Создание кольцевого железнодорожного пути также сделало реальностью и идею широтных приполярных железных дорог, которые использовали уникальное положение наземного моста России и создавали опорный каркас нового освоения наших Северов.
В настоящее время идут бурные дискуссии по поводу степени необходимости присоединять к кольцевому пути железную дорогу на Аляску через Чукотку и Берингов пролив, но строительство моста через пролив Лаперуза, соединяющего Сахалин и Хоккайдо идёт полным ходом и должно быть закончено через два года.

Наверно, не надо здесь подробно рассказывать о том, что строительство дорог велось в чрезвычайно тяжёлых природно-климатических и инженерно-геологических условиях. Но правильно организованные проектирование и работы в рамках специально созданной Корпорации развития Дальнего Востока позволили сделать единый кольцевой путь с минимальными затратами и в предельно короткие сроки.

В итоге навсегда было покончено с «северным завозом» как таковым и создана новая система расселения по дальневосточным Северам.

Собирание Дальнего Востока России

В середине 2008 года началась реализация в Дальневосточном федеральном округе интеграционных программ на основе идей межрегиональных кластеров и коридоров развития.

Таким образом, было решено делать ставку не на интеграцию Дальнего Востока России в Азиатско-Тихоокеанский регион, как стало модным повторять на всех уровнях с конца 1980-х, не на «под­ключение СССР к про­цес­сам ре­гио­наль­но­го и ми­ро­во­го раз­ви­тия» (главная мысль статьи, например, П.Г. Щедровицкого «Дневник консультанта 1987: По­зи­ции СССР в Ази­ат­ско-Ти­хо­оке­ан­ском ре­гио­не (кон­цеп­ту­аль­ный про­гноз), «Кентавр», N 17, с. 29-36), а на интеграцию территорий внутри российского Дальнего Востока и создание единой развивающейся социально-экономической системы, которая бы при этом ещё и выступала локомотивом развития всей страны.

И сегодня ещё не прекращаются споры по поводу степени необходимости в те годы мобилизационной интеграции регионов, своего рода собирания Дальнего Востока России.

Однако тогда большое влияние на лиц, принимающих решения, оказали оригинальные выводы кандидата экономических наук Константина Владимировича Татценко.

В своей монографии «Тенденции экономического взаимодействия Дальнего Востока России и Северо-Востока Китая» (издана во Владивостоке издательством «Дальнаука» в 2006 году в количестве 500 экз.) Татценко аргументировано и на обширной эмпирической базе делал следующий вывод.

Китаю за последние 20 лет удалось, используя деградационные процессы и фрагментацию экономического пространства на российском Дальнем Востоке, создать единую «большую» экономическую систему «Северо-Восток Китая – пограничные субъекты Российской Федерации ДФО и Забайкалья», управляемую из Пекина и ключевых территорий Северо-Востока Китая.

В частности, Китай полностью владеет инициативой по формированию транспортной системы Северо-Восточной Азии, а по отношению к российской части Северо-Восточной Азии данная инициатива переросла в управление извлечением прибыли в пользу КНР.

Это обеспечивается уже созданной и наращиваемой КНР системой пограничных переходов, мостов и транспортных коридоров, которая буквально подрывает тарифно-транспортную систему ДФО и РФ и делает торговлю с КНР крайне невыгодной для РФ.
Материальным следствием экономического доминирования Китая является продвижение им к границе нарастающей человеческой массы или, по формулировке одного исследователя процессов в Северо-Восточном Китае ещё 1920-х годов, «набухающего слоя перенаселения». Идеологическим основанием для доминирования и экспансии является якобы неспособность русских эффективно и цивилизационно управлять жизнью на собственных территориях. Продолжение описанных процессов чревато угрозой утраты части национальной территории.

Экономическое доминирование КНР над фрагментированной территорией ДФО было наглядно представлено исследователем в виде рисунка «Образование Большой экономической системы Дальний Восток России – Северо-Восток Китая»:

Разумеется, большинство политиков не могли принять резкие выводы Татценко.

Вместе с тем, все согласились с тем, что дезинтеграция и эгоизм регионов имеют место, и являются тяжёлым наследием 1990-х годов. Широкое хождение получила ссылка на высказывание одного из губернаторов Дальнего Востока, который в ответ на замечание о крайне отрицательных последствиях для экономики ДФО ввода в строй ещё одного пограничного перехода заявил: «Но для моей-то губернии будет лучше!».

Отсюда одной из ведущих целей восточной политики Москвы стала организация межрегиональной интеграции.

Важную роль сыграли и неоднократные указания губернатора Хабаровского края Виктора Ивановича Ишаева на то, что на северо-востоке Китая в последние годы сформировался и продолжает активно развиваться мощный комплекс деревообрабатывающих и нефтехимических предприятий, построенных на экспорте российского сырья и закрепления сырьевой ориентации регионов ДФО.


 
При этом в 2005 – 2007 годах руководством КНР были предприняты беспрецедентные меры по интенсификации развития своего Северо-Востока (Дунбэя) в рамках программы возрождения Северо-Востока Китая и развития так называемых «районов старой промышленной базы Северо-Востока Китая» (провинции Ляонин, Цзилинь, Хэйлунцзян, а также города Хулуньбэйер, Тунляо и Чифэн, Хинганский аймак и аймак Илиньголэ Автономного района Внутренняя Монголия).

По некоторым данным, соотношение капитальных вложений на одного жителя правительств КНР и России в свои регионы (Северо-Восток Китая и Дальний Восток России) должно было составить 4 к 1.

Складывающуюся ситуацию необходимо было кардинально изменять.

Суть дела заключалась в угрозах России не со стороны Китая, а со стороны слабости своих дальневосточных регионов.

Отсюда и начинались интеграционные межрегиональные программы и проекты развития.

Соевый геостратегический пояс

Ещё в 1918 году выдающийся деятель, писатель, географ, этнограф Владимир Клавдиевич Арсеньев в своём докладе для Переселенческого управления по вопросам открытия, заселения и освоения русскими Дальнего Востока предлагал «густо заселить земельные пространства советского Дальнего Востока, непосредственно граничащие с Кореей и Китаем, колонистами из Европейской части Союза и Западной Сибири независимо от национальности… Для этого нужны средства, и немаленькие, но всё-таки они будут неизмеримо меньше тех, которые придётся израсходовать потом для отстаивания наших интересов вооружённой рукой».
Несмотря на впечатляющее развитие Дальнего Востока в Советский период его освоения в начале текущего века большинством чиновников и губернаторов приграничные сельские районы Юга Дальнего Востока рассматривались как невозможные для развития и, соответственно, по отношению к которым не имеет смысла строить реализацию каких-то специальных программ и проектов. Особенно здравым и, как любили говорить тогда ответственные чиновники «реалистичным», это казалось на фоне соседнего сельскохозяйственного гиганта Китая.

Практиковалась массовая сдача уникальных по бонитету земель в аренду китайцам, а в целом на сельское хозяйство смотрели как на неподъёмную и, по большому счёту, отживающую сферу жизни и хозяйствования.

Работать в сельском хозяйстве для русских стало непрестижным делом. Показательным являлся тот факт, что число выпускников Дальневосточного государственного аграрного университета (ДальГАУ, Амурская область), которые выбирали работу на селе и возвращались в село, в 2007 г. составило не более 3 процентов.

Вообще, так называемый «реализм», которым клялся и божился буквально через слово чуть ли не каждый ответработник того времени, как сейчас представляется, на деле являлся элементарным согласием с деградационными процессами и предельно изощрёнными доводами в пользу непринятия действенных решений.

Плотность населения в этих сельских районах составляла чуть более 2 человек на квадратный километр, а численность уступала численности живущих «через речку» (реку Амур) китайских крестьян более чем в тридцать раз.

Напомним, что протяжённость границы с КНР Юга Дальнего Востока достигает почти 4 тысяч километров.

Наконец, к 2008 году предложения по решительному развитию приграничных территорий на основе нового сельского хозяйства были восприняты и включены в План «Восток» в качестве одного из ключевых направлений.

Основой проекта стало создание системы по прибыльному, экономически эффективному производству сои, а сам проект получил наименование «Соевого пояса», поскольку в конечном счёте была поставлена задача организовать приграничный соевый Южно–Дальневосточный пояс расселения.

Соя происходит из районов нынешней КНДР и Северо-Востока Китая. И для юга российского Дальнего Востока соя является и биологически, и исторически ключевой сельскохозяйственной культурой.

Более ста лет соя выращивается во всех четырёх южных субъектах Федерации: Амурской и Еврейской автономной областях, Хабаровском и Приморском краях. Основные сельскохозяйственные угодья здесь расположены в Среднем Приамурье, Приуссурье и на Приханкайской равнине.

Соя на юге нашего Дальнего Востока имеет все возможности для того, чтобы стать почти тем же, что и рис в Китае и Японии. Только если там акцент в потреблении сои делается на увеличении белковой составляющей в питании человека, то у нас до сих пор преобладает её значение как кормовой культуры – высокобелкового уникального корма для скота, в сочетании с кукурузой (пищевая энергия) дающего очень высокие показатели прироста живой массы.

Соответственно, успешность возделывания и продажи сои – особенно в последние полвека - является залогом высокого качества жизни сельского населения и в целом населения приграничных административных районов, что, в свою очередь, ведёт к минимизации эмиграции, оттока населения из этих территорий и, наоборот, к их высокой привлекательности для молодёжи, которая желает работать на земле.

В советский период под сою отводилось более трети всех посевных площадей Дальнего Востока — до 1,2 млн. га из 3 млн. га. К началу нашего века посевные площади под сою резко — в три раза — снизились и производство дальневосточной сои упало более чем в 3 раза. В лучшие годы лидирующая здесь Амурская область производила до 500 тыс. т сои в год, то есть такое количество, которое в 2007 году производилось в целом по России.

Вместе с тем Дальний Восток по–прежнему оставался в стране основным регионом производства сои и на его долю приходилось свыше 70 процентов всех посевов. А Амурская область оставалась ведущим соевым регионом, поскольку её удельный вес среди остальных дальневосточных регионов в валовом производстве сои составлял более 60 процентов.

Все эти обстоятельства делали сою поистине геополитической сельскохозяйственной культурой, поскольку от успешности её выращивания зависело геополитическое будущее российского Дальнего Востока и России в целом.

Вместе с тем, экономическая эффективность соевого дела являлась в те годы предельно низкой, отрицательной.

Это было связано, прежде всего, с тем, что выращивание сои рассматривалось исключительно в плане сельскохозяйственного производства и узко понимаемой рыночной экономики, в то время как оно являлось базисом техно-аграрно-промышленного и социально-культурного уклада юга ДФО – в особенной степени, опять же, это касалось Амурской области.

В основу проекта «Соевый пояс» была положена задача по созданию новых рынков сбыта.

Высокие транспортные тарифы, с одной стороны, не позволяли выводить бобы сои на рынки Юго-Западной Сибири, Урала и Поволжья, где на них существовал большой неудовлетворённый спрос. С другой стороны, наличие экспортных пошлин также делало производство сои экономически невыгодным делом — в то время как отсутствие импортных пошлин приводило к ускоряющейся и принимающей гигантские объёмы экспансии зарубежной, в первую очередь, бразильской сои.

За счёт новой логистики на первом этапе произошло резкое увеличение предложения амурской сои по высоким ценам на указанные рынки. Затем были созданы достаточные перерабатывающие мощности, позволившие увеличить добавленную стоимость в продукции из сои в 3–7 раз и одновременно уменьшить вес конечной продукции.

Гигантский резерв для повышения эффективности выращивания сои заключался в снижении себестоимости за счёт улучшения логистики работы с соей и резкого повышения уровня агротехнологий.

Урожайность сои в Приамурье тогда была в полтора-три раза ниже, чем в соседних районах Китая. Соответственно, выращивание сои стало малопривлекательным занятием, что порождало отток молодёжи из сёл и сельских районов и невозвращение студентов сельскохозяйственных вузов в свои сёла даже в случае их целевого направления на учёбу.

Укрепление благовещенского ВНИИ сои и создание на его базе лидерской организации позволило осуществить резкий скачок в соевом деле и выйти на принципиально новый уровень агротехники, общей культуры возделывания сои и хозяйствования. Учеными института были восстановлены старые и созданы новые уникальные высокопродуктивные сорта классическими методами селекции, а не методом генной инженерии. Такие сорта пригодны к возделыванию как на Дальнем Востоке, так и в центральной России в отличие от завозимых из США и других стран генетически модифицированных сортов.

Локомотивом проекта «Соевый пояс» стала организация Амурского соевого кластера. Благодаря ему амурская соя стала не только брендом и востребуемой в западных регионах России и в странах «большой Тройки» (Япония, Республика Корея и Китай), но и основой нового уклада в сельском хозяйстве на неотрадиционных основаниях.

В Амурской области имелось всё необходимое для того, чтобы соя стала экономически эффективной культурой. Природно-климатические и почвенно-географические условия области всегда обеспечивали лучшую в мире по качеству сою, имеющую лучший белковый состав и рекордный процент содержания белка, достигающий 42 %.

Очень кстати оказались имеющиеся в области залежи апатитов, известковых материалов и цеолитов.

Включение их разработки и приближение производства минеральных удобрений непосредственно к регионам возделывания сои позволило иметь дешевые и крайне необходимые фосфорные удобрения, известковые и структурирующие почву материалы не только для соеводства, но и для всех сельских товаропроизводителей Дальнего Востока и Сибири.

Выход на экономически эффективное производство сои, тесное связывание передовой науки, образования и аграрной индустрии вкупе с интенсивной реализацией Государственной программы по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом, позволило преодолеть устойчивые тенденций сокращения населения и обезлюдения благоприятных по климату и возможностям для сельского хозяйства районов юга Дальнего Востока.

Кардинальный подъём всего соевого дела на российском Дальнем Востоке позволил к настоящему времени не только создать экономические и социальные предпосылки для закрепления имеющегося качественного населения юга ДФО и переселения сюда соотечественников, проживающих за рубежом, но и создать вокруг устойчивой экономики сои Южно–Дальневосточный пояс национальной и пограничной безопасности.

Это позволило менее чем за десять лет провести коренную модернизацию Южно–Дальневосточной системы расселения, дополнительно вселить в данные территории более 400 тысяч человек (включая интеллигенцию, работников сферы услуг и членов семей основных работников), повысить плотность сельских районов с 1 - 2 человек на квадратный километр до 4 и укрепить демографический и социально–экономический потенциал приграничных районов.

Но чрезвычайно важное значение сельского развития, разумеется, не отрицало необходимость строить новые города.

Новые города и урбанизация

К середине первого десятилетия текущего века в России начался процесс возврата к мышлению городами.

Так, в правительстве России совместно с руководством Ленинградской области в 2007 году было запланировано строительство нового города на 35 тысяч человек для обслуживания будущего порта Усть-Луга.

Министерство информационных технологий и связи предложило строить в семи субъектах РФ наногорода с населением до 20 тысяч человек. Наногорода должны были стать «оазисами информационного общества», которые обеспечат «продвинутых» граждан жильем и работой в области высоких технологий.

Рострой приступил к планированию с нуля строительства в России 22 новых городов-спутников, прилегающих к городам-миллионникам в европейской части России и Сибири.

Наконец, правительство Москвы объявило о своём намерении выступить соинвестором по проектированию и строительству новых городов на территории ряда регионов Центральной России для предоставления жилья москвичам, стоящим в очереди на получение бесплатных муниципальных квартир и, таким образом, для расселения гигантского распухающего мегаполиса.

Даже стебный, казалось бы, ход питерских мультипликаторов, которые придумали анимационную историю о новом городе Котополис - городе, построенном на свалке отходов – и то отражало это новое стремление думать городами.

Это были первые пробные заявления и шаги по подготовке к запуску новой урбанистической волны.

Но подлинно революционным событием стало решение предпринять масштабную градостроительную программу на нашем Дальнем Востоке.

Предварительно серьёзно изучался опыт освоения Дальнего Востока в последние полтора столетия, особенно период с 1945 по 1960 годы, когда здесь было построено около 50 новых городов.

И вот результаты: за прошедшие десять лет у нас построен 21 новый город. Они очень разные. Ещё предстоит описать эти города в качестве пособия по развитию территорий.

Упомянем здесь только три из них.

Это город Хасан-2 на 190 тысяч жителей в Хасанском районе Приморского края, созданный в рамках туманганского проекта и нового формата экономического сотрудничества с КНДР. Созданный практически «в чистом поле» он был построен в своей основе буквально за три года.

Подлинным шедевром градостроительства стала восточная столица России, соединившая в агломерацию города Углегорск – Шимановск – Свободный с общей численностью населения в 210 тысяч человек на расстоянии в 70 километров от космодрома Восточный.

Если Хасан, к сожалению, во многом был выстроен на основе «прагматических» соображений (которые не дали никакого экономического выигрыша, но рассматривались его создателями как чрезвычайно дальновидное и мудрое решение) и получился преимущественно бетонным и многоэтажным, тесным, то восточная столица России, Новая Зырянка Верхнеколымского района и Верхнекамчатск были построены на основе малоэтажной экологически сообразной и сейсмоустойчивой усадебной урбанизации (http://dvr.kroupnov.ru).

Ещё десять лет назад в России неправильно воспринимали урбанизацию как единый процесс переселения людей в высокоэтажные города, пухнущие мегаполисы.

Теперь общепризнано, что урбанизация отображает процессы повышения интенсивности и разномерности содержательного общения людей и может реализовываться в принципиально несовпадающих типах. Поэтому урбанизация может быть разной. В частности, индустриальная урбанизация 1930-60-х годов и мегаполисная урбанизация 1990-х – начала 2000-х отличаются друг от друга так же значительно, как и от них обеих усадебная или усадебно-ландшафтная урбанизация.

Но как реальность усадебная урбанизация возникла именно на Дальнем Востоке.

Новые города уже породили целый спектр самых разнообразных технологий организации жизни и выступили сетью-каркасом новой северной цивилизации.

Неожиданные Камчатка и Сахалин

Нет возможности описать все преобразования, совершённые в последнее десятилетие в регионах российского Дальнего Востока. Поэтому кратко охарактеризуем только сегодняшние Камчатку и Сахалин.

С полным правом эти два самых далёких от Москвы региона России ещё пять лет назад стали называть неожиданными. Прогнозы начала века не давали никаких оснований для того, чтобы предрекать стремительное, прорывное их развитие. Однако жители Камчатки и Сахалина вместе со своими новыми губернаторами опровергли высокоучёный диагноз и в краткие сроки кардинально изменили жизнь на своих социально-экономических островах.

Камчатка получила гигантское индустриальное развитие без нанесения ущерба первозданной природе.

Это произошло, прежде всего, за счёт пуска Пенжинской приливной электростанции (ПЭС) с небывалой мощностью в 87 Гигаватт (это составляет на сегодня пятую часть от всей выработки электроэнергии в России и также около пятой части мощности всех атомных электростанций мира).

В 2008 году началось создание вокруг будущей ПЭС водородно–энергетического кластера Камчатки и за неполных десять лет Камчатка превратилась в мировой центр по производству водорода и жидкого кислорода.

Объём производимого сегодня на Камчатке водорода составляет 60 миллиардов кубических метров газа в год. Это обеспечивает экологически безопасным топливом более одного миллиона легковых автомобилей в странах Северо-Восточной Азии.

Впрочем, важное значение имеют и неэнергетические сферы использования камчатского водорода: синтез аммиака (около половины мирового производства водорода), гидрогенизация и гидроочистка, гидрокрекинг, синтез метанола, нефтехимический синтез, различные химические производства, металлургия и др.

Сама Камчатка стала регионом, свободным от токсичных выхлопных газов, и все эксплуатируемые на территории края автомобили сегодня исключительно с экологически безопасными водородными двигателями.

Своё полное развитие получили здесь водный, оздоровительно туристический и биоресурсный кластеры.

Камчатка стала всемирной здравницей, оставив позади себя по элитарности и эффективности оздоровительно-восстановительной терапии и лечения не только Кавминводы, но и Баден-Баден с Карловыми Варами. Научная и технологическая продукция камчатского биоэкополиса на основе федерального курорта Паратунка обеспечила полуострову прочную славу центра новых знаний и технологий в биомедицине.

Камчатская вода давно уже является брендом, не требующим ни для кого дополнительных разъяснений.

Серьёзные изменения произведены в рыбной отрасли. Добавленная стоимость отрасли за десять лет была увеличена в 7 раз и недосягаемые до той поры Исландия и Норвегия сегодня отчаянно борются за право считаться конкурентоспособными для Камчатки.

Серьёзное развитие биоресурсной отрасли произошло и на Сахалине. Во многом две эти территории – Камчатка и Сахалин – вместе с Магаданской областью объединили свои усилия вокруг Охотского моря и создали по сути новую сферу деятельности - экономику океана.

Два года назад был достроен мост на Сахалин с материка. Сам мост является многоцелевым гидротехническим сооружением, включающим электростанцию и дамбу с регулируемым пропуском воды.

Интенсивность множественного грузопотока по Сахалину и через мост по материковой части создала принципиально новые возможности для развития всего Дальнего Востока и Северо-Восточной Азии в целом.

Это первая скоростная магистраль на Дальнем Востоке. На основании этого опыта пять лет назад началось строительство скоростной магистрали Токио – Дублин, фактически, параллельного нового Транссиба, Транссиба-2.

Грузы по нему будут доставляться всего за семь суток, что делает Россию не только уникальным наземным мостом и позволяет извлекать из своей географии ренту по положению, но и кардинально меняет геоэкономическую метрику мира.

На всём протяжении новой трансконтинентальной магистрали образуются коридоры развития. О Восточном коридоре развития мы напишем ниже, пока же заметим, что десять лет назад коридоры развития практически не отличали от просто транспортных коридоров.

Но транспортные системы сами по себе никогда не обеспечивают развития. Если вокруг транспортной артерии не организуются новые системы деятельности и жизни в рамках ещё только грядущего цивилизационного уклада, то развития не происходит.
Транспортные системы выступают опорными трассами, своего рода «арматурой», связывающей коридор, но коридор развития характеризуется создаваемой новой повышенной плотностью расселения и мощностью жизни и деятельности вокруг себя за счёт координации параллельно организуемых энергетических, технологических, научных, образовательных и информационных потоков.
Всё это позволяет проектировать и создавать новые формы жизни, осуществлять планируемый цивилизационный сдвиг, создавать вокруг институтов нового техно-промышленного и социально-культурного уклада стратегические типы занятости для больших групп населения и перспективные поселения.

Эффекты развития, организуемые на расстоянии 50 – 200 км по обе стороны транспортной магистрали коридора развития, невозможны без наукоградов различного типа: техноэкополисов, биополисов, научно-образовательных деревень, которые, обеспечивая резкую интенсификацию индустрий, выступают в коридорах развития своего рода заводами по созданию добавленной сверхстоимости и производству мощности жизни и экономики.

Дальневосточное здоровье

Сегодня уже ни у кого нет сомнений, что пожелание кавказского долголетия стало в нашей стране не единственно возможным. Всё чаще желают долголетия и здоровья дальневосточного.

Сказалась масштабная программа по организации на Дальнем Востоке России единого пространства оздоровления и долголетия.
Главным в Плане «Восток» являлось планирование социального развития.

Было определено, что Дальний Восток России должен иметь наивысшее качество жизни и выступать наиболее привлекательным и удобным местом жизни для российских граждан и соотечественников, проживающих за рубежом.

Истоки такого решения - в памятном в истории развития Дальнего Востока заседании Совета Безопасности Российской Федерации 20 декабря 2006 года, когда Президент Владимир Путин определил, что «в конечном счете все наши планы должны быть ориентированы на то, чтобы Дальний Восток стал удобным, привлекательным местом для жизни людей».

Ключевой здесь (помимо, разумеется, выравнивания условий жизни дальневосточников с жителями европейской части страны - тарифы, зарплата, жильё, предложения системы прорывных проектов развития и кластеров развития и др.) стала программа обеспечения здоровья, превращающая Дальний Восток России не только в самый здоровый регион России, но и в макрорегион оздоровления и продления жизни, гигантского повышения творческого потенциала и творческой отдачи каждого без исключения жителя Дальнего Востока.

Здоровый и образованный человек, имеющий все возможности для поддержания и наращивания своей природной биологической, биоидной основы – вот каким виделся тогда дальневосточник будущего.

И это удалось за счёт решимости и осознания значимости как населением, так и всеми основными ЛПР, в значительной мере реализовать.

• Был использован комплексный набор социально-культурных технологических нововведений:
• Персональная медицина (здравоохранение), построенная на личностном отношении к здоровью, персонифицированных данных о здоровье, индивидуально-ориентированных системах обеспечения здоровья, профилактики заболеваний и лечения, персонифицированный мониторинг здоровья и эффективности мероприятий по обеспечению здоровья – в частности, создание банка данных здоровья дальневосточников;
• Проектирование новых российских практик обеспечения здоровья и профилактики заболеваний, а также новых здоровье- и эколого сообразных форм жизни и труда; анализ и трансфер в ДФО передовых мировых практик обеспечения здоровья и профилактики заболеваний;
• Приоритетное развитие педиатрии и практик обеспечения детского здоровья;
• Новые практики питания, особенно детского, и употребления воды, резкое увеличение в рационе доли рыбного, марикультурного и соевого белка как основы дальневосточной системы питания; внимательное применение биоресурсных добавок на основе океанских и лесных биоресурсов - «натуральной медицины»;
• Единая санаторно-курортная сеть Дальнего Востока (минеральные воды, грязи, гейзеры, боры и т.п.) в связке с оздоровительно-восстановительным туризмом, прежде всего, внутренним;
• Новые технологии образования и пропаганды в области обеспечения здоровья и здорового питания (вплоть до учебников типа «Здоровое питание»);
• Приоритетное применение биомедицинских технологий и исследований; использование ядерных изотопов, слабых и сверхслабых излучений («биофотоники») и иных форм слабых и сверхслабых целевых оздоровительно-восстановительных воздействий; построение изотопной экономики медицины;
• Массовая интеграция в дальневосточную российскую медицину и систему здравоохранения «восточной» медицины, в том числе и непосредственно самих целителей, массажистов и т.п. из стран Северо-Восточной Азии;
• Развитие телемедицины и иных дистантных систем обеспечения здоровья и профилактики заболеваний;

Для реализации дальневосточной программы обеспечения здоровья была создана сеть биополисов – прежде всего, на Камчатке, Сахалине и в Приморском крае – в новом городе Хасан-2.

Биополисы – «города жизни» - это поселения науки, образования и высоких технологий, создаваемые для консолидации усилий политики, социального развития и экономики на обеспечение здоровья человека и сохранение и восстановление его биологической основы.

Биополисы в значительной мере опираются на дальневосточную санаторно-курортную сеть, но главная их особенность состоит в концентрации лучших научных сил по базовым направлениям высоких технологий: биомедицина, ядерная и изотопная медицина, биофотоника, медицинские и иные биотехнологии, биохимические технологии и оргсинтез, сельскохозяйственные биотехнологии и биотехники, технологии экологического питания (особенно белкового, прежде всего, сои и морского белка), марикультура, космическая биология и медицина и другие направления науки и техники в сфере проблематики жизни.

Сегодня нередко говорят о биомедицинской революции на российском Дальнем Востоке. И это правильно. Достаточно указать на то, что ожидаемая продолжительность жизни мужчин составляет у нас более 69 лет, а женщин – 74, уровень младенческой смертности упал почти в 2 раза.

Подобная революция была бы невозможна без решающего организационного решения руководства страны: замкнуть основные фундаментальные разработки во всех областях науки на практики обеспечения здоровья Дальнего Востока и сеть биополисов. Особый акцент был сделан на поворот к нашему Востоку сибирской науки.

Новая миссия Сибири

Поворот науки к проблемам обеспечения здоровья на Дальнем Востоке по существу задал новую миссию всей Сибири, особенно её западной части: за счёт обращения мощной сибирской науки на новое поле практик дать резкий толчок как развитию самих наук и практик, так и предоставить уникальный ресурс дальневосточному здравоохранению.

Для реализации новой миссии в 2008 – 2010 годы было заложена основа Новосибирского коридора развития Томск – Новосибирск – Бийск.

Гигантский кадровый и научно-технологический потенциал трёх уникальных наукоградов Западной Сибири – Бийска, Новосибирска и Томска – к новому веку оказался в значительной степени невостребованным, а иногда и попросту брошенным. Гигантские капвложения советского периода, великолепный Академгородок, послуживший прототипом для японской программы «Технополис» и европейских и американских «зон развития» 1980-х годов, - всё это вот уже как пятнадцать лет варилось в собственном соку и неудержимо «проседало».

Но в 2008 году руководство ряда сибирских НИИ и вузов во главе с Новосибирским государственным медицинским университетом, Сибирским отделением Российской академии медицинских наук и Новосибирской медицинской корпорацией в инициативном порядке разработало концепцию программы по организации на Дальнем Востоке России единого пространства оздоровления и долголетия «Дальний Восток – мировое качество жизни».

На основе этой концепции и опыта её реализации в последующие годы сибирская наука «навязала» стране три столь же масштабных и жизненно необходимых программ, трансформировавших не только наши тогдашние представления о роли науки, связи науки «с жизнью», но и саму жизнь.

Колонизация Марса

Осталось пять лет до первого пилотируемого полёта на Марс с нового космодрома Восточный в Амурской области.

Когда в 2007 году началось создание Лаборатории колонизации Марса (ЛКМ), то по этому поводу было предостаточно комментариев в плане «пропаганды безответственных фантазий» и далее, вплоть до покручивания пальцем у виска.

Что с одной стороны, неудивительно. Но только с одной. Потому что с другой стороны, создателям ЛКМ пришлось удивляться как раз тому, что оценивающим отчего-то казалось, что подъём и развитие российского Дальнего Востока неизмеримо легче колонизации и обживания Марса.

Впрочем, это отражало широко распространённый тогда предрассудок, что достаточно вернуть Дальнему Востоку льготы и привилегии и жизнь там сама собой расцветёт и сами собой случатся чудесные метаморфозы.

Это отражало остатки псевдорыночного сознания, неистребимые даже после обвального опыта 1990-х годов.
К тому же программа колонизации Марса имела абсолютно практический смысл.

Ведь суть программы заключается в том, чтобы усилиями всего человечества с нуля воспроизвести на наиболее близкой к Земле планете земную жизнь и изучить, тем самым, фундаментальные принципы и предпосылки феномена жизни. Это требует организации глубокой трансформации всех условий существования жизни на Марсе, в частности, изменения атмосферы Марса. Только через подобную программу возможно не только перейти на принципиально новый уровень космических технологий, но и выявить совокупность законов, на основе которых возможно осуществлять развитие человечества как целого, эффективно решать технологические и экологические проблемы.

Но уже через год было решено ориентировать планируемый космодром Восточный и создаваемый вокруг него Первый национальный космический центр под задачу колонизации Марса. Так и было в 2008 году определено в качестве ключевой миссии нового национального космодрома и механизма восстановления лидерства России в космической сфере.

Расплавчатая «марсианская программа», не говоря уже о «лунной», однозначно была отставлена в пользу непосредственной колонизации Марса.

Жёсткие споры между «партией» «марсианской программы», сводившейся в конечном счёте к организации пилотируемого полёта к Марсу и возможной высадке людей на Марс ради самих этих действий, и «партией» «колонизации Марса», к счастью, относительно быстро завершились победой «колонизаторов».

Победа «колонизаторов» задала новую эпоху в развитии русского Космоса.

Этой победе в немалой степени способствовало и то обстоятельство, что ещё в январе 2004 года о готовности США предпринять к 2030 году пилотируемый полёт на Марс объявил Президент США Джордж Буш-младший. Соответственно мы рисковали оказаться в ситуации крайне неудачной для нас «лунной гонки» 1960-х годов.

России, разумеется, имело смысл ответить на очередной американский вызов (а там уже были на подходе и китайский и иные вызовы) только через предложение оригинальной программы, обессмысливающей простой полёт ради полёта. Именно такой программой и стала линия на колонизацию-обживание Марса.

К счастью, в руководстве страны оказались люди, которые исключительно серьёзно отнеслись к проблеме колонизации Марса и увидеть её колоссальное практическое и научное значение.

Во-первых, это обеспечивало практическое изучение через повторение и воспроизведение процессов происхождения атмосферы Земли и жизни на Земле (терраформирование), что давало фундамент для разработки технологий в области создания систем жизнеобеспечения, развития медицины и биологии, продления человеческой жизни и др. и, главное, позволяло делать на порядок более управляемыми экологические и жизненные процессы на планете Земля.

Во-вторых, работы в области колонизации Марса задавали научно-технологические и промышленные основания для подъёма всех сфер жизни и деятельности в стране.

В конечном счёте, задача колонизации состоит в том, чтобы на деле реализовать задорное «и на Марсе будут яблони цвести!».
Именно программа колонизации Марса позволила тогда актуализировать все истлевающие разработки советского периода, выйти на новые решения и уже сейчас, за пять лет до первого полёта на Марс, обеспечить мировое лидерство России в Космосе.
Вообще, история марсианских программ СССР и России трагична: почти все пуски (более 20-ти) по исследованию Марса в СССР, в отличие от США, оказались неудачными, а несколько удачных не являлись пионерными и во многом повторяли достижения США.
Причина неудач и гигантских неэффективных затрат лежала в фундаментальной ошибке, совершенной руководством СССР в начале 1964 года, когда Сергею Павловичу Королёву было запрещено заниматься подготовкой экспедиции на Марс в рамках работ по ракете-носителю Н-1 и поручено сосредоточиться на работе в рамках «лунной гонки» с США.

«Лунная гонка» была СССР вчистую проиграна - в 1969 году американцы высадились на Луну. Это было крайне неприятным, но закономерным итогом. США запустили лунную программу на пять лет раньше, в 1959-м году, и вложили в неё почти в десять раз больше средств, чем был в состоянии вложить в подобную программу СССР.

Решение Никиты Хрущёва запускать лунную программу за четыре года до официального завершения подобной программы американцами явилось чистой авантюрой. По плану же Королёва, который он утвердил в 1960-ом году, СССР мог уже в конце 1970-х годов совершить высадку космонавтов на поверхность Марса.

Самодурство Хрущёва дало в итоге стране заслуженный позор и сдачу лидерства в Космосе США. Если бы волюнтаристски не был остановлен план Королёва, то к 1980-м годам СССР стал бы абсолютным лидером в космической сфере, и, более того, на этой основе могла бы быть заложена основа для технологической модернизации СССР и лидерства нашей страны в биологических науках, не говоря уже о лидерстве собственно в космической сфере…

Но всё это теперь в прошлом. Теперь идёт сверхинтенсивная работа по всем направлениям программы: от биомедицинских до геохимических и геофизических. И конечно же, готовится новый – марсианский - вариант многоцелевого многоразового летательного аппарата «Клипер».

А первый большой практический смысл программы колонизации Марса был реализован ещё десять лет назад. Ведь создание полномасштабного и лучшего в мире космодрома на Дальнем Востоке России перечеркнуло все разговоры о макрорегионе как сырьевой придатке сопредельных стран.

Развитие космической деятельности давало неограниченные возможности для вывода Дальнего Востока в новое состояние – как по линии собственно космической сферы, так и по линии реального хайтека по всем направлениям развития. И эти возможности, к счастью, были использованы.

«Парит сияющий Фавор…»

Борьба в 2005 – 2007 годах за то, чтобы Дальний Восток остался космическим, за создание на базе закрываемого военного космодрома Свободный нового – лучшего в мире - космодрома Восточный (http://www.d-razvitija.ru/index.php?modul=news&action=comment&idnews=276 ) со всей ясностью показала, что именно здесь, в этой точке Земного шара будут решаться в следующие десятилетия судьбы России, а, значит, и человечества в ближайшие полвека.

Нелегко было в те годы за текучкой и бедами-проблемами региона увидеть в банальных, казалось бы, вопросах вокруг закрывающегося космодрома Свободный небанальный, всемирно-исторический смысл.

Но в том ведь и состоит государственная мудрость, чтобы мыслить надолго и прочно во благо России.

Здесь в Свободненском районе Амурской области, где течёт Зея, в 1930-50-е начиналось строительство БАМа и осуществлялось оно БАМлагом, через который, в частности, прошли такие выдающиеся люди России, как мыслитель, богослов и ученый Павел Александрович Флоренский и маршал Советского Союза Константин Константинович Рокоссовский.

Священник отец Павел Флоренский, осуждённый на 10 лет по статье 58 пп. 10 и 11 («Пропаганда или агитация, содержащие призыв к свержению, подрыву или ослаблению Советской власти... а равно и распространение или изготовление литературы того же содержания»), был направлен в 1933 году сюда, где до 2007 года был космодром «Свободный» и потом стал космодром Восточный, в лагерь БАМлага «Свободный».

Нужно было быть Павлом Флоренским, чтобы в ужасе лагеря с названием «Свободный» разглядеть и увидеть смысл окружающей территории, этого места.

Потом, будучи уже на Соловках, он так писал про Свободненский район в поэме «Оро»:

Быть может, византийский двор
Сюда сокрылся в древний бор? -
Но нет, не думай о былом.
Померк Царь-град перед стволом.
Здесь лиственниц склоненных ряд
Священным пурпуром объят.
Не купол то Софии, нет,
Но, облаченный в снег и свет,
Парит сияющий Фавор
Над цепью Тукурингрских гор.

Очевидно, отец Павел Флоренский увидел здесь фаворский свет – нетварный и нематериальный свет Божественной славы, которым просиял Господь Иисус Христос на горе Фавор.

Отношение отца Павла к исихазму и святителю Григорию Паламе, создавшему учение о божественных энергиях и созерцании человеком в молитве Божественного Фаворского Света, общеизвестно.

Свободный – это «сияющий Фавор», перед которым даже померк Царь-град. Вот видение нашего выдающегося мыслителя, заповеданное нам.

Слова богослова и философа о присутствии в регионе фаворского света, преображающего собою всё, в том числе и космос, не могут быть случайными или не к месту.

Это космическая доктрина отца Павла, русский ответ 1933 года на все космические доктрины США, Китая и других стран.

В 2008 году оставалось разглядеть в этом мировидении Павла Александровича Флоренского главное: места вокруг Свободного являлись теми, которым предназначено быть следующим центром и сердцем русско-православной цивилизации.

Ведь Сергиев Посад, в котором Павел Флоренский жил и который так любил, при своём возникновении решал, с точки зрения отца Павла, задачу преодоления, цитирую, «одной из величайших культурных катастроф. Я разумею конец Византии».

Флоренский утверждал, что именно явлением Сергия Радонежского и была воспроизведена Византийская цивилизация: «В Преподобного Сергия, как в воспринимающее око, собираются в один фокус достижения греческого Средневековья и культуры. Разошедшиеся в Византии и там раздробившиеся, — что и повело к гибели культуры, — тут, в полножизненном сердце юного народа они снова творчески и жизненно воссоединяются ослепительным явлением единой личности, и из нее, от Преподобного Сергия, многообразные струи культурной влаги текут, как из нового центра объединения, напаивая собой русский народ и получая в нем своеобразное воплощение» (http://safety.spbstu.ru/book/hrono/hrono/libris/lib_f/floren_lavra.html).

В начале нашего века мы существовали в период не меньшей культурной катастрофы: уничтожения монархии в феврале 1917-го и Советского Союза в декабре 1991-го.

И тогда опять возникла необходимость воспроизвести московскую и европейскую цивилизации. И этим местом, где возможно воспроизведение, как указывал Флоренский в 1933 году, может стать Свободный, возможный третий Царь-Град.
Знаменитый в позапрошлом веке Восточный вопрос – о судьбе захваченного турками Константинополя, Царь-града – с новым веком с очевидностью перенёсся и решается теперь на Дальнем Востоке, вокруг Свободного.

Не случайно Свободный и города вокруг него стали точкой приложения лучших российских и мировых сил, центром российского и мирового развития.

Вообще, название города – «Свободный» - не является первичным.

Изначально в 1912 году город был заложён и назван Алексеевском в честь наследника престола царевича Алексея, сына Николая II.
Переименован в Свободный он был в марте 1917-го по требованию гражданского митинга в честь дня «освобождения от царизма», на который собралось большинство жителей города. После выступления ораторов был подорван памятник в честь основания города Алексеевска, к поверженному памятнику подошли рабочие и кувалдами разбили на куски бронзового двуглавого орла, который помещался на вершине обелиска. Следует обратить внимание, что это всё было ещё до большевиков, ячейка которых хотя и существовала с 1915 года, но была малочисленной и не пользовалась авторитетом.

Через год была зверски уничтожена Царская Семья и царевич Алексей. Вместе с его гибелью прекратила в 1918 году своё существование и главная газета города - «Алексеевская жизнь».

Это тоже тайна. И люди думали тогда о значении этого – сохранился сайт (http://www.alekseevsk-amur.narod.ru/index.htm ).
Нет сомнений, что современное процветающее состояние Дальнего Востока России состоялось во многом благодаря тому, что увидел в этом краю отец Павел Флоренский в БАМЛаговском лагере «Свободный».

Доктрина развития Дальнего Востока вырастала и здесь, в этом узрении возможности и необходимости всеобщего исцеления во всеобщем преображении через приобщение к фаворскому свету на, по Флоренскому, «холодном сверхвостоке».
В реальности и даже сверхреальности «света Фаворского» отец Павел Флоренский был убеждён абсолютно.

Заканчивая I-й том своего «Столпа и утверждение Истины», Флоренский заключал: «Столп Истины — это Церковь, это достоверность, это духовный закон тождества, это подвиг, это Триипостасное Единство, это свет Фаворский, это Дух Святой, это целомудрие, это София, это Пречистая Дева, это дружба, это — паки Церковь».

И нельзя не согласиться с Евгением Трубецким: «В этом смысле то ценное, что дает нам о. Флоренский, заключается прежде всего в необычайно ярком и сильном изображении основной противоположности, которою доселе определялось и определяется искание нашей религиозной мысли. С одной стороны — ясное и глубокое сознание вечной действительности Фаворского света — высшего начала всеобщего духовного и телесного просветления человека и всей твари; а с другой стороны — захватывающее по силе освещение хаотической греховной действительности, той беснующейся жизни, которая соприкасается с геенной…».

Лидерство России в Космосе

Сегодня, когда вокруг города Свободного создан космический кластер и полным ходом реализуется программа колонизации Марса, чудовищными выглядят попытки отдельных странных людей препятствовать этому в 2007 году.

Но одновременно и показательным является то отношение, которое было тогда у московской модной публики по отношению к российскому Дальнему Востоку.

Некто Владимир Соловьёв, журналист, сподобился сочинить следующий опус: «… Но тут возникает «гениальная» идея. Мол, а почему бы нам не отправиться далеко-далеко, в город Свободный? Который, кстати, хорошо известен, благодаря лагерям 50-х годов. Именно там скончался Мандельштам. Вспомните его строки: «В лагерь Свободный, в тухлый запах прогнивших нар». Вот именно туда предлагается переселить ученых со всего мира, которые приедут и будут развивать российскую пилотируемую космонавтику. То есть, там намерены создать не только базу запусков, но и целый научный кластер. Другими словами, академический городок. Гигантский научный центр, наподобие созданного американцами космического центра в Колорадо.

… Идея, казалось бы, замечательная. "Аналогов этому проекту нет". Да, аналогов, действительно нет. Потому что сейчас, в месте будущего научного кластера, нет ничего - стоит несколько «хрущевок», живут две тысячи военнослужащих, и его почему-то считают отличной базой для создания мощного центра.

Замечу, что американцы пошли по другому пути. Они разносят научные центры и космодромы по разным территориям. И это понятно – так удается избежать колоссального риска. Все-таки, космодром – потенциально опасный объект.

Ну ладно – риск совмещения двух стратегически важных объектов на одной территории.

А как заставить людей ехать жить и работать в бывшие лагеря?

Сколько им надо заплатить за переезд, какую зарплату им надо положить – чтобы они согласились на это? Уточню – триста километров от БАМа, аэропорт с грунтовым покрытием, бездорожье, климат «радостный»…

И кого именно планируется привлечь? Кто туда должен поехать? Выясняется, что в этот научный кластер должны поехать лучшие специалисты, ученые-ракетчики. Лучшие! Что заставит успешного и признанного специалиста, к примеру – из Москвы, из Самары, туда переехать? Сколько денег на все это нужно выделить?

… Но самое главное в том, что вся проблема не только в рискованном объединении научного центра и космодрома, и не столько в материальном стимулировании ученых. Нет. Даже если ученым заплатят огромные деньги. Настоящим ученым, профессионалам… - они туда никогда не поедут. Никогда!..» (http://treli.ru/newstext.mhtml?Part=20&PubID=9590).

Тут было переврано всё: про лагеря, которых давно нет, про то, что такое тогда был Свободный, про самого Мандельштама (умер не в Свободном, а во Владивостоке – более полутора тысяч километров юго-восточнее Свободного) и строки стихов приписаны Мандельштаму, хотя их автором является Анна Ахматова («Немного географии» ), а Мандельштаму они были посвящены.
Но это-то враньё с физиологической ненавистью и показательно.

Дальние восточные города как раз дали Ахматовой в те далёкие 1930-е годы возможность совсем по-другому взглянуть не на них, а на европейскую столицу – Санкт-Петербург – Ленинград.

Вот то стихотворение Анны Ахматовой.

НЕМНОГО ГЕОГРАФИИ

О. М.

Не столицею европейской
С первым призом за красоту –
Душной ссылкою енисейской,
Пересадкою на Читу,
На Ишим, на Иргиз безводный,
На прославленный Акбасар,
Пересылкою в лагерь Свободный,
В трупный запах прогнивших нар, –
Показался мне город этот
Этой полночью голубой,
Он, воспетый первым поэтом,
Нами, грешными – и тобой.

1937 г.

И это лучше чем что-либо показывает, что проблема Востока – проблема живущих на Западе и отображается в европейских столицах.
Что же касается г-на Соловьёва, то его разглагольствования были особенно чудовищны в условиях той вопиющей неравномерности качества и уровня жизни в стране, когда Российскую Федерацию без труда можно было представить в виде 12 крупных городов России и которые, прежде всего, Москва, являлись своего рода осаждёнными «островами» благополучия на фоне вымирающей демографически и экономически остальной страны.

Особенно это касалось земель Дальнего Востока России, практически скрытых тьмой на ночной поверхности Земного шара (http://himmelwerft.livejournal.com/3759.html ).

Легенда карты:

Восточный коридор развития

Промышленно-технологической опорой развития Дальнего Востока стал организуемый с момента принятия решения о космодроме Восточный и строительстве моста на Сахалин Восточный коридор развития.

Он формировался вокруг новой транспортной магистрали Свободный (Амурская область) – Комсомольск-на-Амуре и Селихино – Лазарев (Хабаровский край) – переход в виде моста с материка на остров Сахалин – Погиби – Ныш – Юг области Сахалинская область) – Хоккайдо (Япония).

Вот как это выглядит на карте:

Значительные участки будущей магистрали Свободный – Юг Сахалинской области - Хоккайдо уже существовали до 2008 года. Прежде всего, это восточная часть знаменитого БАМа – от примерно станции Февральская до Комсомольска-на-Амуре.

Недалеко от Комсомольска-на-Амуре на железной дороге до Ванино была небольшая станция Селихино, от которой надо было построить новую железную дорогу до Лазарева и оттуда через переход над проливом Невельского (Татарского пролива) на Погиби и потом через весь Сахалин и далее через пролив Лаперуза на Хоккайдо.

Главная ценность планируемой магистрали состояла в том, что она выступала оптимальной транспортной опорой для организации вдоль неё коридора развития.

Все предпосылки для максимальной насыщенностью проектами и энергией развития будущего Восточного коридора развития были уже тогда.

Во-первых, продумывалось создание нескольких кластеров по производству лидирующей продукции.

Это Свободненский дальневосточный космический кластер вокруг нового космодрома Восточный, создаваемого на базе закрытого военного космодрома Свободный.

Космодром Восточный исходно планировался для лидерских программ России по освоению Космоса. Одновременно его строительство выступало механизмом дальнейшего серьёзного развития Комсомольска-на-Амуре, где имелись возможности для изготовления всего необходимого для космических запусков, включая ракеты-носители.

Далее: Сахалинский кластер тонкой химии, построенный по оси Ноглики – Углегорск с двумя полюсами: углехимическим вокруг Углегорского района и нефтехимическим вокруг города Ноглики.

Для Сахалинского кластера тонкой химии удалось удачно перенять целевой лозунг специальной промышленной нефтехимической площадки Джуронг (Сингапур): «Расщеплять до молекулы». Это позволило использовать уникальные возможности Сахалина по добыче природных ресурсов на основе углеводородов и углерода для организации химической промышленности сверхвысоких переделов и получения практически бесконечного разнообразия полуфабрикатов и конечной продукции из органических материалов.
Производство в данном кластере лидирующей продукции на основе тонкой угле-, нефте и газохимии предоставило новые грузы, которые позволили обеспечить капитальную загрузку транспортной магистрали с Сахалина на Материк и в Японию и в минимально возможные сроки окупить строительство железнодорожного пути от Селихино до Лазарева и от Погиби вдоль острова Сахалин.
В то же время рядом санкт-петербургских научных структур прорабатывались проекты создания на Сахалине приборостроительного наноэлектронного кластера, способного не только кардинально изменить представление об острове, но и обеспечить соответствующей продукцией развивающуюся промышленность российского Дальнего Востока и сопредельных стран – прежде всего, космическую промышленность, авиастроение и судостроение, силовую энергетику и биомедицину.

Роль Комсомольска-на-Амуре, точнее агломерации Комсомольск-Амурск-Солнечный, как опорной базы развития дальневосточной промышленности не только сохранилась, но и резко выросла. У Комсомольска-на-Амуре появилась возможность помимо развития и усиления предметно-отраслевых направлений (авиастроительное, судостроительное, лесопереработка, изделия для космической деятельности и др.) также выходить на создание новых отраслей.

Первой новой отраслью на Дальнем Востоке стала станкоинструментальная промышленность, поскольку, во-первых, без производства новых станков и линий невозможно было кардинальное сокращение трудозатрат и издержек (напомним знаменитые слова Г. Форда: «Прибыль рождается на кончике резца») и, во-вторых, с созданием новой сверхотрасли, т.е. отрасли всех отраслей, у Комсомольска-на-Амуре появилась возможность стать не только промышленным центром, но и центром по проектированию и организации передовой промышленности, т.е. техноэкополисом, возродив тем самым амбициозную программу середины 1990-х годов.

В конечном счёте, Восточный коридор развития от Амурской области до Хоккайдо создал более 300 тысяч новых рабочих мест для специалистов сверхвысокой и высокой квалификации, представляющих не только самую современную промышленность, но и промышленность завтрашнего дня и в целом новый техно-промышленный уклад.

Это в свою очередь, потребовало и дополнительно простимулировало организацию авангардного градостроительства на принципах усадебной урбанизации и малоэтажного домостроения.

Только благодаря новым малоэтажным городам с суперсовременными инфраструктурными промзонами по типу Пудун (КНР) или Джуронг (Сингапур), которые были выстроены вдоль Восточного коридора развития, на Дальний Восток России с интересом и азартом массово поехала лучшая российская молодёжь и соотечественники.

Почему-то наиболее невероятным, даже фантастическим тогда казалось строительство мостового или тоннельного перехода на Сахалин.

Хотя ещё в ходе своего первого визита в Японию в сентябре 2000 года Президент России Владимир Путин предложил Японии не только сотрудничество в освоении шельфа Сахалина, но также и в строительстве тоннеля, который бы связал Японию с Россией.
В феврале 2007 года в ходе визита правительственной делегации в Токио громкое заявление сделал министр транспорта Игорь Левитин: Россия намерена построить тоннель между материком и островом Сахалин и приглашает японские компании участвовать в реализации этого многообещающего проекта.

Во время торжественного открытия 6 ноября 2007 года в Хабаровском крае на станции Андикан нового участка железнодорожной линии Известковая - Чегдомын президент ОАО «РЖД» Владимир Якунин также обозначил стратегический интерес железнодорожников: «Думаю, и на Сахалин, в конце концов, мы с вами сможем поехать железной дорогой».

Его тогда тут же поддержал губернатор Хабаровского края Виктор Ишаев: «Мы на это очень рассчитываем. Если начнется строительство дороги на Сахалин, тогда мы как-нибудь оттуда дотянем и 200 километров дороги до Николаевска-на-Амуре. И это будет колоссальным решением проблемы обеспечения наших северных территории».

О необходимости ускорения строительства моста постоянно заявлял губернатор Сахалинской области Александр Хорошавин.

Таким образом, тогда уже сложился консенсус всех основных действующих лиц по проекту моста на Сахалин.

Однако дело не столько в самом мосту. Ведь как, говорят, ещё в первые годы нашего века удивлённый мэр Москвы Юрий Лужков, посетив Сахалин, заметил, а что, мол, тут необычного – мостовой или тоннельный перегон в семь с небольшим километров? Это всего одна новая станция в московском метрополитене!

В самом деле, мыс Погиби хорошо виден с мыса Среднего, крайней точки здесь евразийского материка.

Мост или тоннель важен не сам по себе, а как фундаментальное основание для организации Восточного коридора развития в целом.

Создание Восточного коридора развития образовало по сути новую географическую реальность. Сахалин и Япония, подключившись к проекту, перестали быть островными территориями и во многом стали неотъемлемой частью материка. А Сахалин из острова на краю бесконечных российских просторов стал форпостом и мостом-связкой между российской и японской цивилизациями.
Восточный коридор, таким образом, выступил в эти годы несущей опорой дальневосточного развития. Вокруг него уже было на порядок проще выстраивать в тесном сотрудничестве с державами Северо-Восточной Азии развитие всего российского Дальнего Востока, прежде всего его Северов.

Всё это коренным образом изменило геополитическую ситуацию в АТР.

Чрезвычайно важное значение имела организация Восточного коридора развития и для восстановления транспортно-инфраструктурного лидерства России в Северо-Восточной Азии. К сожалению, такое лидерство в то время, как уже отмечалось выше, было не только в значительной мере утрачено, но и отдано (заслуженно) Северо-Востоку Китая (Дунбэю), стремительно наращивавшего свою инфраструктурную мощность.

По инженерно-технической стороне транспортной составляющей коридора развития согласие было достигнуто не сразу. Одни предлагали идти по комфортному пути применения устаревших решений железнодорожного строительства. Другие требовали применения самых передовых технологий.

В реальности выбор был сделан в пользу двусоставной структуры путей Восточного коридора развития.
На участке Хоккайдо – Комсомольск было выбрано использование технологии «маглев» - transrapid magnetic levitation train, поезда на магнитной подвеске, которая позволяет разгонять поезда до сверхвысоких скоростей (подобные поезда в настоящее время курсируют между международным аэропортом Пудонг и Шанхаем). На участке Комсомольск-на-Амуре – Красноярск были выбраны иные технологии скоростного железнодорожного движения.

Это стало геостратегической победой. Скоростные поезда, двигаясь со скоростью от 250 до 600 км в час, обеспечили наземную связь Дальнего Востока с «большим материком» - городами Восточной Сибири. Сверхдинамичная транспортная магистраль плотно привязала Дальний Восток к Сибири и тем самым обеспечила высокую связность Востока страны. С другой стороны, освоение технологий типа «маглев» резко стимулировало развитие новых машиностроительных кластеров в России.

Стало возможным планировать и коренную модернизацию Транссиба, а, по сути, создание нового «параллельного» Транссиба рядом со старым, вековым. Без этого уже было невозможно дальше конкурировать с южно-азиатскими маршрутами и, особенно, с океанскими перевозками.

Восточный коридор развития позволил осуществить выход страны в новый цивилизационный техно-промышленный и социо-культурный уклад и превратить Дальний Восток России в центр мирового развития и лидера не только среди российских регионов, но и среди остальных регионов Северо-Восточной Азии.

Именно в рамках Восточного коридора развития стали появляться первые перспективные новые формы жизни и деятельности, создавшие восхитительную и неотразимо притягательную реальность русского присутствия в Северо-Восточной Азии.

Всё это удалось уже в 2012 году сделать предметом демонстрации для руководителей экономик АТЭС, которые собирались на Саммите на российском Дальнем Востоке.

Небо здесь высокое…

Жизнь в столице замечательна тем, что позволяет находиться в гуще событий и иметь доступ к базовым первоисточникам.
Да и пишется легко, когда над тобой такое высокое небо и ярчайшее солнце более 300 дней в году.

Сегодня уже трудно представить основания и аргументы тех, кто возражали против строительства восточной столицы России (http://www.kroupnov.ru/news/2007/06/25/10567). Но время не только лучший лекарь, но и высший аргумент.

… Прерву на время описание истории современного состояния Дальнего Востока. Всё, что недосказано в этом обзоре – доскажу в следующих.

В заключение же хочу процитировать остаток старого файла с чьей-то проектной записки образца начала 2007 года. Этот реальный исторический документ в достаточной мере показывает как искреннее желание преобразований на Дальнем Востоке, так и слишком уж упрощённое представление о методах и путях их организации.

«… Главным должно стать создание рабочих мест для специалистов высокой квалификации, представляющих не только самую современную промышленность, но и промышленность завтрашнего дня. По сути необходимо проектировать новый техно–промышленный уклад и развивать авангардное градостроительство, которые увеличивают производительность труда в несколько раз и, вместе с тем, делают привлекательной жизнь и работу для молодых. Только в новые города с суперсовременными инфраструктурными промзонами по типу Пудун (КНР) или Джуронг (Сингапур) с интересом и азартом пойдёт лучшая российская молодёжь и наиболее перспективные соотечественники. Только в этом случае мы имеем реальные шансы организовать опережающее развитие Дальнего Востока в ближайшие пять–семь лет, т.е. в обозримый и ответственный период.

По предварительным оценкам экспертов, для организации системного сдвига ситуации на российском Дальнем Востоке до 2012 года необходимо создать до миллиона рабочих мест, из которых не менее 20% должно быть местами приложения высококвалифицированного труда. Одновременно необходимо для выполнения поставленной Президентом Российской Федерации задачи по доведению к 2012 г. ввода жилья до 1 кв. м на каждого человека в Дальневосточном федеральном округе необходимо в ближайшие четыре года каждый год увеличивать ввод жилья почти в 2 раза.

Всё это позволит организовать действительно масштабное (до 2 млн. человек) и влияющее на роль и место Дальнего Востока в российском и мировом развитии переселение соотечественников и жителей западной части России.

Осуществление такой сложной задачи возможно только при наличии 7–12 проектов развития, центров быстрого и качественного роста, действительно способных кардинально изменить ситуацию в Дальневосточном федеральном округе.

В качестве таковых проектов развития или мегапроектов могли бы стать действия по созданию первого национального космодрома Восточный (бывший Свободный) в Амурской области, техноэкополиса «Комсомольск–Амурск–Солнечный» в Хабаровском крае, организации Восточного коридора развития Свободный — Комсомольск — Селихин — Лазарев — Погиби — территория Сахалина — Хоккайдо, соевого южно–дальневосточного пояса расселения по границе с Китаем на протяжении почти 4 тыс. км, Камчатского рыбного и туристического кластеров, превращающих Камчатку в столицу рыбной отрасли и российского внутреннего туризма, создание тихоокеанской базы океанического рыбного флота, развитие станкостроения и инструментальной промышленности, организация наноэлектронного приборостроительного кластера дипольного типа (Санкт-Петербург – Дальний Восток), создание высокоскоростных железнодорожных путей на основе передовых технологий и позволяющих преодолевать расстояние от Владивостока до Читы за 10 часов, превращение Сахалина в единую для всего Дальнего Востока России промышленную рыбоперерабатывающую базу, в своего рода остров–рыбоперерабатывающий завод и один из мировых транспортно–логистических центров путём строительства мостового перехода Материк — Сахалин с дополнительными железнодорожными и автомобильными путями длиною более 700 км, организации новой системы региональной авиации, восстанавливающей связность территорий ДФО и позволяющих развивать региональное авиастроение на Дальнем Востоке, проекты в области малоэтажного домостроения и новой усадебной урбанизации как основы авангардного градостроительства, а также проекты по тонкой нефте–, газо– и углехимии и глубокой лесопереработке. (Список проектов и пояснения по их системной организации прилагаются).

Важно отметить, что все указанные проекты развития органично объединяются в сеть кластеров и коридоров развития, новых городов, иных систем развития и составляют в целом единую систему интеграции регионов ДФО и развития российского Дальнего Востока. При этом также обеспечивается межрегиональный и межведомственный характер организации развития.

Организация данных проектов как единой проектной сети потребует создания авангардных пионерных зон (по типу HEDA) и оформлением их в инвестпроекты и особые экономические зоны…».

Февраль 2008 г., Хабаровск

Опубликовано в сборнике «De Futuro, или История будущего» (под ред. Дм. Андреева и В. Прозорова, М., 2008).

КРУПНОВ Юрий Васильевич,

председатель ДВИЖЕНИЯ РАЗВИТИЯ, председатель Наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития, лауреат премии Президента РФ в области образования, действительный государственный советник Российской Федерации 3 класса.

С июня 2007 года живёт и работает в г. Хабаровске.

Автор книг: «Стать мировой державой», «Россия между Западом и Востоком. Курс Норд–Ост», «Солнце в России восходит с Востока», «Дом в России» (совместно с А. Кривовым), «Транспортное цивилизационное продвижение — конкретный сценарий развития России» (совместно с Ю. Громыко), «Гнев орка» и «Оседлай молнию» (последние две — совместно с М. Калашниковым), а также ответственный редактор коллективных монографий: «Школа персонального образования» (2003), «Управление качеством образования» (2003) и «Технологии социальной работы с семьёй и детьми» (2003).

Руководитель разработки проектов «Новая Восточная политика», «Северная цивилизация», «Альтернативная усадебная урбанизация», «Промышленная доктрина России», «Ядерная доктрина России», «Демографическая доктрина России», «Кавказская доктрина России», «Идентификационная безопасность в системах применения консциентального оружия», «Личность» и др., автор более 300 статей по различным проблемам развития страны.

Персональный сайт - http://www.kroupnov.ru .

Подписка на рассылку. Введите свой e-mail Подписчиков - 3421

Наша страница на Facebook

Проголосуй ЗА

Оставьте свой голос в поддержку строительства мостового перехода!

Голосов - 3011

Фамилия:
Имя:
Отчество:
Город:
E-mail:
	получать рассылку
Картинка:
Фраза на картинке:
Ваш голос будет занесен в список проголосовавших за строительство мостового перехода, размещенный на сайте и может быть использован для обращения в заинтересованные организации.

Все голоса

---

Ссылка по теме